Откуда и когда ВИЧ пришел в СССР, как власти страны открещивались от этой «капиталистической» заразы и как распространению вируса помогли нестерильные шприцы.
Недавно мир облетела сенсационная новость о том, что ВИЧ на территорию США попал вовсе не тогда и не с тем человеком, как считалось ранее. Ученые Университета штата Аризона под руководством Майкла Воробья выяснили, что вирус начал распространяться в самом начале 1970-х годов из Карибского региона, а знаменитый «нулевой пациент», о котором узнали спустя полтора десятилетия, был лишь одним из тысяч зараженных.
В связи с этим любопытно вспомнить об истории проникновения вируса иммунодефицита человека в закрытый и благополучный в этом отношении СССР.
До середины 1980-х годов ВИЧ-инфекция была для жителей СССР «болезнью, распространенной на Западе среди проституток, бомжей и гомосексуалистов».
Еще в 1986 году министр здравоохранения РСФСР говорил в программе «Время»: «В Америке СПИД бушует с 1981 года, это западная болезнь. У нас нет базы для распространения этой инфекции, так как в России нет наркомании и проституции». Однако уже к 1988 году в стране было выявлено более 30 инфицированных и со временем эта цифра продолжала неуклонно расти.
По данным Московского научно-практического центра наркологии первые случаи ВИЧ-инфекции среди граждан СССР могли происходить вследствие незащищенных половых контактов с африканскими студентами еще в конце 70-х годов ХХ века.
В 1988 году профессор Андрей Козлов зафиксировал первую в СССР смерть от СПИДа.
Поставить диагноз ранее не было возможно физически — первый скрининг на ВИЧ в СССР был проведен лишь в 1987 году. Первым гражданином СССР, заразившимся ВИЧ, был молодой человек, некоторое время проработавший переводчиком с английского в посольстве на Африканском континенте.
Факт наличия инфекции врачи впервые установили летом 1987 года. К концу года насчитывалось уже 25 ВИЧ-инфицированных из числа тех, с кем он контактировал.
Блогер Антон Носик приводит свою версию событий. По его утверждениям, с первым советским носителем ВИЧ он был знаком лично. Это был запорожский инженер по фамилии Красичков. СССР отправил его в Танзанию заниматься промышленным строительством. Там, будучи пассивным гомосексуалистом, Красичков заразился ВИЧ через половой контакт. В 1984 году он вернулся в Москву, в 1985-м — понял, что с ним что-то не так, и обратился за помощью.
За промежуток времени между этими событиями Красичков «одарил» ВИЧ еще 30 человек.
Следующие несколько лет он провел в больнице на Соколиной Горе и после скончался. Еще один случай заражения ВИЧ-инфекцией произошел в Одессе. Осенью 1988 года ребенку был посмертно поставлен диагноз СПИД. Источником инфекции оказалась мать ребенка, которая заразилась половым путем. Эта смерть привела к тому, что врачи стали обследовать на ВИЧ гораздо большее число детей.
Калмыцкий очаг
За этим последовала вспышка инфекции в Элисте, столице Калмыцкой АССР. Первыми выявленными пациентами с ВИЧ там оказались женщина-донор и ее маленький ребенок.
По словам специалистов, заражение произошло при грудном вскармливании — через трещины на сосках матери и язвочки во рту ребенка. Но в этот раз инфекция передалась не от матери к ребенку, а наоборот. В ходе разбирательств выяснилось, что ребенок заразился в больнице.
После проверки детской республиканской больницы, где побывал малыш, оказалось, что из-за халатности медицинского персонала, использовавшего нестерильные медицинские инструменты, в том числе шприцы и катетеры, в общей сложности оказались заражены 75 детей и четыре женщины.
Один из детей был рожден ВИЧ-положительной матерью, у ее мужа нашли СПИД. Он заразился, когда несколько лет назад работал в Конго и изменял жене с местными женщинами. Проверку осуществляла республиканская санэпидемстанция. По свидетельствам некоторых очевидцев, сотрудники больницы использовали шприцы не стерилизуя их, а просто сменяя иглу. Одноразовые шприцы к тому времени еще не получили широкого раcпространения.
Несколько детей были переведены в Волгоград, Ставрополь, Ростов-на-Дону. Это повлекло за собой новую волну заражений. Некоторые дети на момент заражения находились в реанимации, что способствовало очень быстрому прогрессированию инфекции.
Всего к 1990 году ВИЧ-положительными были более 270 детей.
Министр здравоохранения CCCР Евгений Чазов объявил выговор медикам, которые были виновны в заражении. Более серьезного наказания никто не понес. В 1989 году, правда, было заведено уголовное дело, но со временем его прекратили.
Пострадавшие, впрочем, так просто не сдавались. В 2011 году им удалось добиться возобновления дела. К тому моменту более половины зараженных в Элисте детей умерли. Их родители не были признаны потерпевшими и проходили по делу лишь как свидетели. Добиться смены статуса им не удалось. Когда в 2011 году они объединились в инициативную группу и стали пытаться добиться возмещения морального ущерба, суд потребовал у них документ о признании их потерпевшей стороной. Но иск тем не менее принял.
Владимир Шовунов, министр здравоохранения и социального развития Калмыкии, отчитывался: «Сегодня пособия в размере 22 844 руб. в месяц получают 44 человека из зараженных в 1988 году. Пособия ежегодно индексируются с учетом инфляции. Еще 16 человек получают ежемесячно от правительства республики по 600 руб. — на уход за больными детьми. В прошлом году на погребение семьям 12 ВИЧ-инфицированных было выплачено по 42 тыс. руб., в этом году — столько же получили восемь семей. Но вы поймите, что Минздравсоцразвития может платить пособия только больным детям до 18 лет, а никак не их родителям».
В России, по данным Федерального научно-методического центра по профилактике и борьбе со СПИДом, на 2014 год свыше 900 тыс. человек с ВИЧ, среди них преобладают мужчины — их чуть более 60%.
Преобладающий фактор риска заражения — употребление наркотиков нестерильным инструментарием, второе место занимают гетеросексуальные контакты. Доля случаев заражения через гомосексуальные контакты не достигает даже 2%. Этот показатель резко упал с 55 до 7% в 1995–1996 годах.
Больше всего ВИЧ-инфицированных проживают в Иркутской области: почти 1,5 тыс. на 100 тыс. населения. Меньше всего, чуть более 500 человек, — в Севастополе и Московской области.
