Особенности развивающегося мозга не дают нам до поры до времени адекватно оценивать плюсы и минусы наших действий.
Взрослые часто сталкиваются с тем, что подростка трудно заставить вести себя определенным образом, или если попросить его сделать что-то, то далеко не факт, что это «что-то» будет сделано. Причем не работают ни обещание награды, ни угроза – если молодой человек и согласится на сделку, то потом с легкостью ею пренебрежет. Конечно, можно искать здесь причины в некоем подростковом бунтарстве и свободолюбии, но можно также обратиться за ответом к нейробиологии.
Сейчас уже известно, что подростковый возраст – время масштабной реорганизации мозга. Одна из характерных ее особенностей – истончение серого вещества, которое до сих пор только увеличивалось. Мозг избавляется от ненужных нейронных связей, от ненужных межклеточных контактов, и именно это проявляется в ослаблении серого вещества – нейроны лишаются множества собственных отростков.
Если такой «редактуры» не будет, то в мозге в прямом смысле слова возникнет информационный шум, нервные цепи будут реагировать на информацию, которая им не предназначается, мешать другим и т. д., и все в итоге сильно повредит психике (считается, например, что одна из причин аутизма кроется как раз в избытке нейронных сетей).
То есть мозг пытается соотнести себя с окружающим миром: если какие-то нейронные сети действительно нужны, они останутся и усилятся. Одновременно происходит масштабирование нервных сетей: если раньше они замыкались в каком-то небольшом участке, то теперь они связывают самые отдаленные мозговые центры; можно сказать, происходит глобализация обмена информацией. Но и масштабирование происходит не сразу, а постепенно.
Реорганизация межнейронных связей начинается в затылочных долях и заканчивается в префронтальной коре, которая, среди прочего, отвечает за самоконтроль и принятие решений. Возможно, этим и можно объяснить то, что в середине подросткового возраста человек перестает адекватно соизмерять свои действия с последствиями. С одной стороны, постоянно ища новых впечатлений, мозг пытается понять, какие нейронные сети ему нужны, с другой стороны, кажущаяся неразумность поведения может происходить из того, что префронтальной контролирующей коре не хватает связей с центрами мотивации и удовольствия.
Чтобы проверить, так оно или не так, исследователи из Гарварда и Рочестерского университета пригласили молодых людей в возрасте от 13 до 20 лет поиграть в игру: они должны были сортировать некие объекты, получая за это награду или, наоборот, штраф. В разных вариантах задания награда и штраф были разные, и можно было ожидать, что там, где ставки высоки, человек будет выполнять задание более тщательно. Так оно действительно и было, но только уже со совсем взрослыми, 19–20-летними участниками эксперимента. Более молодые в целом играли хуже и не слишком обращали внимание на то, большая ли их ждала награда или нет.
Одновременно за активностью мозга игроков наблюдали с помощью функциональной магнитно-резонансной томографии, и оказалось, что поведение в игре было тесно связано с тем, какую активность проявляла префронтальная кора и насколько хорошо она обменивалась информацией с подкорковыми центрами удовольствия и мотивации. Чем сильнее «активничала» кора и чем плотнее она общалась с подкоркой, тем аккуратнее человек играл в игру, и тем более явно он различал варианты с большей и меньшей ставкой.
Иными словами, способность соотносить награду с собственными усилиями, которые ради нее надо потратить, появляются по мере перестройки внутримозговых связей и упрочения дальних контактов. Очень молодой мозг, возможно, и хотел бы чего-то приятного, но пока сам не знает, что для этого нужно сделать, и много ли тут нужно сделать или мало – в результате мы видим, как подростки нерационально отказываются от награды, нарушают договоренности и прочее в том же духе. Полностью результаты экспериментов описаны в Nature Communications.
При этом, как пишет портал The Conversation, авторы делают важную оговорку: на самом деле ведь и взрослые люди могут вести себя импульсивно и гоняться за наслаждениями, забывая о цене, которую за них приходится платить. Однако тут причина уже не в том, что не хватает связей между контролирующими и вожделеющими центрами, а в том, что центры удовольствия и мотивации слишком слабо реагируют на раздражители и слишком быстро к ним привыкают, и ради ощущений приходится, что называется, ослаблять тормоза.
С учетом всего вышесказанного очевидно, что с подростками нужно действовать не обещанием бонуса в конце пути, а как-то иначе. Как бы нам ни хотелось, мозг созревает в собственном ритме, и до поры до времени мотивировать молодых людей нужно не наградой и не страхом наказания, а, скажем, напирая на то, что просто делать какую-то работу им будет интересно. Впрочем, многие педагоги и психологи и так знают об этом, только теперь в пользу такого подхода появились еще и нейробиологические аргументы.
